Десять негритят позавтракать собрались,
Переел один из них – вдевятером остались.
Девять негритят игрались, а потом,
Потеряли одного остались ввосьмером.
Восемь негритят расстроились совсем,
Один расплакался, ушёл, и их осталось семь.
Семь негритят на гору стали лезть
Один сорвался и упал, и их осталось шесть,
Шесть негритят ложились подремать,
Один не проснулся, и их осталось пять.
Пятеро негритят купаться вдруг решили
Утонул один из них, осталось их четыре
Четыре негритёнка в сомнениях больших,
Задушили одного и трое стало их.
Трое негритят загорали на море,
Дотла сгорел один из них, и их осталось двое.
Двое негритят решили вдруг подраться,
Друга своего побил, и он один остался.
Последний негритёнок поглядел устало,
Пулю себе в лоб пустил, и никого не стало.
Переел один из них – вдевятером остались.
Девять негритят игрались, а потом,
Потеряли одного остались ввосьмером.
Восемь негритят расстроились совсем,
Один расплакался, ушёл, и их осталось семь.
Семь негритят на гору стали лезть
Один сорвался и упал, и их осталось шесть,
Шесть негритят ложились подремать,
Один не проснулся, и их осталось пять.
Пятеро негритят купаться вдруг решили
Утонул один из них, осталось их четыре
Четыре негритёнка в сомнениях больших,
Задушили одного и трое стало их.
Трое негритят загорали на море,
Дотла сгорел один из них, и их осталось двое.
Двое негритят решили вдруг подраться,
Друга своего побил, и он один остался.
Последний негритёнок поглядел устало,
Пулю себе в лоб пустил, и никого не стало.
Еще в юности мне стало ясно, сколь противоречива моя натура. Мне нравилось наблюдать гибель живых существ, мне доставляло удовольствие убивать их. Любимым занятием было истреблять садовых вредителей…
Жажда убийств была ведома мне с детских лет. Вместе с ней во мне жило глубоко противоположное, но мощное стремление к справедливости. Одна мысль о том, что по моей вине может погибнуть не только невинный человек, но даже животное, преисполняла меня ужасом. Во мне всегда была жажда торжества справедливости.
Преступление и наказание всегда привлекали меня.
Я с неизменным интересом читаю всевозможные детективы и криминальные романы. Мною нередко изобретались сложнейшие способы убийства — просто, чтобы провести время.
В последние годы стали заметны перемены в своем характере: пропал контроль над собой. Захотелось — скажу откровенно — совершить убийство. Мне в этом виделась жажда самовыражения, неотъемлемая черта каждого художника. А у меня ведь была возможность стать художником в своей сфере — в сфере преступления.
Мне было необходимо… просто необходимо совершить убийство! Причем отнюдь не обыкновенное убийство. А небывалое, неслыханное, из ряда вон выходящее убийство! Наверное, мое воображение осталось воображением подростка. Меня манило ко всему театральному, эффектному! Манило к убийству… Да, да, манило к убийству.
Мысль о возмездии осенила меня совершенно неожиданно — на нее меня натолкнуло одно замечание, которое обронил в случайном разговоре некий врач, рядовой врач-практик. Он заметил, что есть очень много преступлений, недосягаемых для закона. И в качестве примера привел рассказ об докторе Стэпфорде, который затянул с проведением операции по удалению аппендицита одному своему очень богатому пациенту, получив перед этим немало денег от будущих наследников.
Этот разговор послужил отправной точкой. Мне вдруг открылся путь, по которому мне должно идти. Одного убийства мне мало, если убивать, так с размахом!
Мне припомнилась детская считалка, считалка о десяти негритятах. Когда мне было два года, мое воображение потрясла участь этих негритят, число которых неумолимо, неизбежно сокращалось с каждым куплетом. Втайне начались поиски преступников… Не стану подробно описывать, как осуществлялись поиски, — это заняло бы слишком много места. Чуть не каждый разговор, который у меня завязывался, поворачивался определенным образом — и получались поразительные результаты.
Так я узнал про служанку – Эльзу Громен, которая работала у одной старой женщины и погубила её из-за наследства. Сделала она это очень просто – не дала вовремя лекарство. Доказать в таком случае вину практически невозможно.
Позже мне рассказали о Майке Рэвене, который очень хитрым способом избавился от своей надоевшей жены. В поезде он познакомился с, влезшим в долги мужчиной, имевшего богатого дядю, который, впрочем, не желал помогать финансами своему непутёвому племяннику. В мозгу у предприимчивого молодого человека незамедлительно созрел оригинальный план, который понравился обоим попутчикам. По этому плану Майк должен был убить скупого дядю, что бы обеспечить немалым наследством своего попутчика. А его сосед в ответ убивал опостылевшую жену Майкла. Вся идея заключалась в том, что следствие не могло найти мотивов преступлений и никак не могло связать убийцу и убитого, которые даже не были знакомы. И вот, когда его отчаявшийся сосед, совершив тёмной ночью убийство, то, выйдя из дома обнаружил полицию, которую заранее «кто-то» предупредил. Естественно, что рассказам о договорённости и том, что Майкл должен был в ответ убить его дядю, следователь не поверил и упёк преступника на каторгу, а Рэвен благополучно избежал наказания.
Разговор двух словоохотливых ветеранов на одной яхте навел меня на след генерала Мандрейка. Этот военный как-то приказал высечь солдата, который не отдал ему честь. Виновного засекли до смерти. Дело потом замяли и представили всё, как будто солдат погиб вследствие несчастного случая.
Пышущая негодованием жена английского чиновника в Греции рассказала мне историю популярной некогда актрисы Илоны Берген и ее несчастного племянника, которого она после смерти сестры сдала в детдом, где тот покончил с собой.
Следующим из тех, кого следовало наказать, стал отставной полицейский Хью Фрэнсис. Во времена, когда он ещё служил в полиции, Хью имел связи с преступным миром. Брал взятки, покрывал бандитов. И когда его напарник собирался рассказать обо всём начальству, то был тут же убит своим коллегой. Соответственно начальству всё представили как смерть полицейского в перестрелке с преступниками. Не могу передать, какой гнев оно вызвало у меня. Полицейский-слуга закона и уже поэтому должен быть человеком безупречной нравственности.
Путешественник, только что возвратившийся из Африки, рассказал мне о том, как бесчинствовал в тех краях некий Хамилтон Моррис. Этот негодяй однажды уничтожил целое племя, что бы нажиться на слоновой кости.
Адвокат Артур Кэнон попал в моё поле зрения после того, как я узнал от моих друзей-юристов историю о том, как этот слуга закона, получив неплохую сумму, не стал обнародовать кое какие факты, которые могли бы спасти его подзащитного от виселицы.
Теперь я перейду к Энн Клайд. Как-то, переплывая Атлантический океан, я засиделся допоздна в салоне для курящих. Компанию мне составил красивый молодой человек. Вид у него был донельзя несчастный. Чтобы забыться, он усиленно налегал на выпивку. Видно было, что ему просто необходимо излить душу. Не надеясь ничего выведать от него, я чисто машинально завязал с ним привычный разговор. И он мне поведал, как эта самая Энн Клайд погубила мужа своей сестры, чьим братом этот молодой человек и был. Там была паршивая история с наследством, львиная доля которого отходила той из сестёр, которая на момент обнародования завещания успела обзавестись семьёй. Сестра Энн как раз вышла замуж и претендовала как раз на большую долю состояния скоропостижно скончавшейся тётушки.
Мне нужен был десятый преступник. И я его нашел: это был неким Айзек Мершис. Подозрительный тип. Помимо прочих грязных делишек, он промышлял и торговлей наркотиками, к которым пристрастил дочь одного из моих друзей. Бедная девочка умерла от них на двадцать втором году.
Все время, пока я искал преступников, у меня постепенно вызревал план. Теперь он был закончен, и завершающим штрихом к нему послужил мой визит к одному врачу с Харли-стрит. Я уже упоминал, что перенес операцию. Врач уверил меня, что вторую операцию делать не имеет смысла. Он разговаривал со мной весьма обтекаемо, но от меня не так-то легко скрыть правду.
Я понял, меня ждет долгая мучительная смерть, но отнюдь не намеревался покорно ждать конца, что, естественно, утаил от врача Нет, нет, моя смерть пройдет в вихре волнений. Прежде чем умереть, я наслажусь жизнью.
Совсем забыл. Одним из приглашённых был я сам. Не буду открывать тебе читатель этого письма, кем я был. Если ты обладаешь достаточной остротой ума, то сам придёшь к правильному выводу, потому что, если разобраться, то вариант может быть один. Благодаря тому, что я уже давным-давно могу прекрасно себя чувствовать и в мужском и в женском обличии, раствориться среди преступников особого труда не составило.
Остров, чтобы пустить любопытных по ложному следу, я приобрел через третьи руки. Систематизировав раздобытые мной сведения о моих будущих жертвах, я придумал для каждого соответствующую приманку. Надо сказать, что все без исключения намеченные мной жертвы попались на удочку Приглашенные прибыли на Негритянский остров. В их числе был и я.
Последний раз редактировалось: Chudische (Вс Мар 18 2012, 19:32), всего редактировалось 2 раз(а)