Форум
Первое сообщение в теме :
- Спойлер:
- 26 ноября 2281 года. Система «Гагарин», Планета «Королёв», бар около космопорта. 10.16 Местного времени.
В бар зашли двое. Уверенным шагом направились к стойке бара. Оба были военными, и это было очевидно. Но одеты они как гражданские. Бармен не обратил на это внимания. Военные частые гости. А постоянные сокращения штата, вынуждают их искать новые места заработка. Правда чаще всего они становятся наёмниками, а эти на наёмников не были похожи.
- Владелец корабля, Алексей Прокудин – представился первый. – Сайман.- Кивнул он на товарища.
Бармен кивнул.
- Чего налить?
- Пиво. И ответь на вопрос, как часто тут бывают люди, готовые наняться на корабль?
- Частенько. – бармен серьёзно кивнул, подбор капитанов и команд было частью его работы – садитесь в тот угол, там обычно располагаются наниматели, к вам подойдут желающие.
Заказав небольшой завтрак, двое расположились за столиком.
- Ну что, кэп? Вроде всю бюрократию прошли, команду набираем, и вперёд! Торговать с «условным противником».
Его собеседник лишь фыркнул. Бывшие боевые операции давали о себе знать. Решение о доставке груза в колонии Треллов, Алексею далось с трудом. Но ныне военные разоружаются. И вынуждены искать новые источники дохода.
- Ну что, может теперь ты наконец расскажешь про себя?
Алексей глотнул пива, собрался с маслями и начал повествование:
- В 2272 году я попал в армию. Моя семья была родом с земли, но в раннем детстве меня перевезли на Цандер. Планету с климатом условно схожем с земным, с огромным запасом полезных ископаемых. Её ещё называют «шахтёрским раем», «святилищем всех шахт», «родиной Стаханова» и подобными прозвищами. Что недалеко от истины. Почти всё население – шахтёры. Разной степени благополучности и трудолюбия. «Рабочий квартал» это место, где ребята все за одного. Родители мои были сталевары. Жили мы в военное время, и это накладывало свои отпечатки. С детства я слушал рассказы про боевые подвиги, и ждал, когда я смогу вступить в ряды армии, чтобы биться с врагами. Как говориться «бойтесь своих желаний, они исполняются». В 2265 году нашу планету оккупировали. Треллы.
Алексей сжал кулаки. Да, ой неприятные те воспоминания. Враги спокойно заходят в твой город. разгуливают по улицам. И самое издевательское, их внешний вид. Невысокие, достающий до подмышки среднему человеку жёлтокожие треллы. Уж лучше бы оккупировали антаряне. Те по крайней мере имеют вполне боевой вид. Хотя принимая во внимания последующие действия, может и хорошо, что треллы были оккупантами.
Оккупация вещь неприятная. Работают все, но никто не развлекается. Строго за этим следят.
Треллы конечно не подходят под определение безжалостных карателей, но среди них порой попадались такие. Мрази!!!
Прокудин сжал зубы. Старые воспоминания волной накрыли его. Казалась каждая клетка моего тела вновь и вновь переживает те моменты, когда он был мал, слаб и почти беззащитен…
Бывший солдат не сразу «вернулся» в кафе из своих воспоминаний. Память об детских обидах страшна. Она преследует тебя всю жизнь. И ты ничего не можешь с ними сделать.
- Треллы разные. Это написано везде. А ещё они мало связаны друг с другом. С одной стороны это было плохо, ответственность за дела отдельных треллов никого не волновала. Кое кто из них вёл себя ужасно, но в их независимости скрывалась и польза, никто за отдельно погибшего трелла порой не страдал. Это вывело всех на простую и понятную истину. Если подстроить несчастный случай, никто его особо расследовать не будет. Что из этого следовало, догадаться не трудно.
Алексей передохнул.
- Тогда я впервые убил разумное существо. Четыре трелла шли по тоннелю, обычный стандартный дозор. Они имели различную технику, которая помогала им искать иную технику. А я был тогда мальчишкой ещё. Готовя всё это, я думал, как буду хвастаться об этом друзьям, как родители меня похвалят, как я внесу своё вклад в партизанское движение. Реальность оказалась страшнее. Покушение было самое что ни на есть банальное. На потолке был заложен заряд взрывчатки, самой обычный. От него тянулся медный провод. Я недалеко сидел, и был готов замкнуть эту конструкцию.
Строго говоря, треллы должны были следить за всем вокруг себя, но они болтали между собой, и поглядывали только на приборы, которые сканировали всё вокруг на наличие хитроумных устройств. Кусок взрывчатки оказался слишком простым объектом, для столь сложной машины. И когда они прошли под ним. Я замкнул. Обвал произошёл тут же. Треллы не успели среагировать. Их завалило. Трое из них оказались заваленные полностью. А вот четвёртый… он не погиб сразу, один из камней переломил ему позвоночник. На лице застыла гримаса ужаса. И я стал свидетелем отчаянной борьбы за жизнь. Трелл не хотел умирать, в его глазах читалось готовность отдать всё за час, за минуту, за секунду жизни. Но всесильный судья назначил ему приговор, и в роли палача выступил я. Спустя несколько бесконечно долгих для нас обоих секунд, он меня заметил. Я не знаю как, я прятался неплохо. Но наши взгляды встретились.
Капитан вновь прикрыл глаза, по спине прошлась судорога. Но нет. Ту секунду своей жизни не забыть никогда.
- Я убежал. Я оставил его умирать. Он умер. Я узнал об этом из столбцов газет. Я хотел рассказать всем про своё дело, но боялся. Мне казалось, что стоит с моих уст слететь лишь одному моему слову, как треллы узнают, и жестоко накажут. Жестоко значит смертью. Во мне тогда появился страх смерти. Если до этого я был готов умереть за свою родину, то теперь… я не знал что делать. И всё.
Вскоре на нашу планету пришёл флот освобождения. Событие было радостное. Ко времени прибытия на планете уже действовали вооружённые партизанские отряды. Я очень хотел записаться в них, но боялся. Боялся смерти. Мудрость, которую я никак не мог понять до того рокового взрыва – «не трудно убивать, трудно жить после этого».
После освобождения жизнь вернулась в предоккупационное русло. Мы работали, готовили ресурсы для фронта.
В 2272 меня взяли в армию. Мне было 18. Я не стремился туда, но и не стал косить. Так я стал солдатом. По время вступления нас всех спрашивали, убивал ли я когда-либо врага? В тот день я первый раз признался о своём… преступлении. К тому времени я уже считал его таковым.
Боевой командир мне ничего не сказал. Он просто похлопал меня по плечу. И взяв за руку отвёл в иной отряд. Уже не «чистеньких».
- «Чистенькими» солдат зовётся пока кого-либо не убил. Не самое приятное слово, но суть отражает верно. Пока ты никого не убил, ты как невинный ребёнок, ещё не вкусил всю грязь войны.
Про тренировки я не буду рассказывать. Я нереиду сразу к своей первой миссии. Абордаже грузовика. Нас было 200 человек. В нашем взводе 20. Врагов было около 300, но часть из них гражданские. Наш взвод шёл не первым. Мы шли сзади, зачищая комнаты, и прикрывая остальных сзади. Но вот и мы добрались до одного из складов. Это было огромное открытое пространство. Ворота в него простреливались врагом. Сам склад был почти пуст, укрыться в нём невозможно. Враг занял небольшую комнатку на втором этаже, попасть в неё можно только через склад.
3 трелла заняли слишком хорошую позицию. Можно было их выкурить постепенно, но командиры распределились иначе.
«Взять эту комнату как можно скорее» для этой задачи выделился наш взвод. 20 человек.
Мы пробежим через склад, взломаем дверь, поднимемся по лестнице, и выбьем их оттуда. Что проще? Проще то и проще, но вот сколько добежит нас до туда? Это можно было только проверить.
И мы побежали в атаку.
«За родину!!!» - услышал я, и не сразу понял, что это был мой крик. Вот кто-то упал слева, но кричит, значит жив. Кто-то вскрикнул сзади. Не оборачиваться! Впереди что-то вроде бетонных блоков. Укрыться за ними, перевести дыхание. Справа от меня бежит командир… и вот он уже оседает на пол. Говоря каким-то странным, задорным и радостным голосом «убили».
Я поднимаюсь из-за укрытия бегу… потом провал в памяти. Как я прошёл дверь, как поднялся по лестнице, я не помню. Помню только одно. Спины треллов, даже не позаботившихся о тыле. Их было трое, они смотрели в «окно» и выцеливали НАС. Как я сзади вбежал и они не услышали? Я не знаю. Возможно, просто не поставили никого присматривать за тылом, возможно услышав звук, каждый подумал, что обернётся другой. Так или иначе, я расстрелял их всех в спину. Я был рад. Я выполнил задание! Я сообщил об этом начальству. Но спустя пару минут эйфория прошла. Я спустился вниз и стал смотреть на солдат моего взвода. До атаки нас было 20 человек. И я всех знал. После атаки, я остался один во взводе. 8 человек погибли. Остальные с ранениями различной тяжести отправлены лечиться. Но на войну никто из них уже не вернётся.
Это было очень неясное чувство. Я остался один. Один. Один…
Я знал солдат из других взводов, но даже они стали чужие. Офицеры превратились лишь в начальников. Я перестал смотреть на них как на людей. Возможно потому, что я сам простился с большой частью моего человеческого.
Через пару дней мне присвоили сержанта, и прикрепили к взводу. Солдаты в нём были «чистые». Они были готовы умереть за Родину. А я готов был убивать. Именно тогда я и понял значение этого слова. Убивать. По-настоящему.
Война уже заканчивалась. Враг меньше сопротивлялся, его это война разоряла. Возможные прибыли от победы уже несравнимы были с расходами на военное содержание. Флоты Землян и Антарян захватили несколько систем, противник сопротивлялся всё слабее. Я не могу назвать те бои особенными, все они были рутинными, для десанта место было, но даже высадки были скучными. Мы продвигались, как правило, неторопливо, полностью используя преимущество артиллерии, бомбардировок и танков. Пехота шла следом.
Когда захватили мир-столицу очередного сектора, в воздухе уже пахло победой. Во время захвата я получил своё первое звание офицера. В 23 года лейтенант, доросший с рядового. На войне такое было обычным делом.
Некоторые треллы сопротивлялись из чистого упрямства. Но победа была. Мирный договор 27 июля 2276 года. Треллы подписали мир. Уступив 2 сектора. Один нам, другой союзникам. Куча мелких условностей, которые мало интересовали простых солдат. Для которых, было важно одно: Победа!
